Листая старый фотоальбом. Байкальский хариус. (Часть 2)

Продолжение, начало см. Листая старый фотоальбом. Байкальский хариус (Часть 1)

День третий.

Проснулись мы, когда начало светать. Надо умыться, разогреть еду, позавтракать, и успеть выйти на лёд, пока солнце не встало. В рассветный час у чёрного хариуса самый лучший клёв. Только собрались завтракать, как послышалось гудение моторов и к зимовью подъехали ещё две наших машины. Вот теперь все в сборе, всего получилось пять машин и одиннадцать человек. Паша Аллавердов на несколько минут превратился в парковщика, показывая вновь прибывшим, где лучше поставить машины. Вопросы, расспросы, как прошли перевал, как ловится, сколько лунок и тому подобное. Ребята привезли свежего бормыша на прикормку. Вот это дело, будет достаточно бормыша – будет и хариус.

Снова послышался звук работающего мотора, и на поляну перед зимовьем выехал мотоциклист на «Урале» с коляской. На мотоциклетной коляске лежат большие самодельные санки. На голову водителя глубоко надета меховая шапка, завязанная под подбородком. Из-под шапки выглядывает мясистый красный нос и пышные усы с бородой. От дыхания на морозном встречном ветру усы покрылись толстым слоем инея, и стали похожи на моржовые бивни, растущие из носа, и загибающиеся к ушам. Вот так встреча, да это же ещё один наш старый знакомый, Коля-Урал!

Добавку «Урал» Коля получил из-за того, что круглый год, зимой и летом, ездит на рыбалку на своём любимом мотоцикле. В Забайкалье, в январе, на рыбалку, на мотоцикле… Я бы не поверил, если бы зимой не видел это своими глазами. Мы и познакомились с ним на одной из таких рыбалок. Сколько Коле лет, он не говорит, на вид около шестидесяти. Живёт в деревушке на берегу Байкала. На рыбалку ездит пару раз в неделю, обязательно с ночёвкой. Верный признак, если Коля-Урал появился на горизонте, жди хорошего клёва. Он всю жизнь прожил на берегу Байкала, знает все рыбьи повадки и предстоящий клёв чувствует каким-то своим особым чувством.

Уже совсем рассвело, мы немного опаздываем. Одного стола для завтрака на всех не хватило. Расстелили скатерть ещё и на капоте ближней машины, и все уселись завтракать. Колю-Урала тоже усадили за стол, налили ему добрую рюмку водки с мороза. Коля за завтраком рассказал, что по слухам, позавчера пошёл белый хариус  в районе Усть-Баргузина, значит, сегодня он может подойти к берегу в заливе, где мы рыбачим. Очень хорошие новости, попасть на ход белого хариуса удаётся далеко не каждый год. Будем надеяться, в этом году нам повезёт.

На лёд выходим все вместе. Надо показать вновь прибывшим тропинки, по которым днём можно безопасно выйти на берег, где наше «ловчее поле», и как насверлены наши лунки. И снова с новичками краткий инструктаж по мерам безопасности. Главное – не наступать на тёмные проталины, можно провалиться под лёд. Ну и, конечно, остальные мелочи – не лежать на льду без подстилки и мазаться кремом.

Коля-Урал быстрым взглядом осмотрел нашу ледовую диспозицию и уверенно уселся на одну из свободных лунок под самым берегом. На мои рассказы о вчерашнем клёве на шести с половиной метрах он только махнул рукой и отговорился тем, что и так народу много, он не будет занимать востребованные лунки, и пока попробует у берега. Ну и ладно, хозяин-барин, наше дело предложить.

Между тем, все разошлись по лункам, и рыбалка пошла своим чередом. Я снял еловые веточки с прикормленных мест. Здесь нет «моих» и «не моих» лунок, у нас всё общее. Не клюёт на этой лунке – брось в неё горстку бормыша и иди дальше, на любую свободную. Где нашёл рыбу, там и лови, перестало клевать – подкорми и проверяй другие лунки.

Опять начинаю рыбалку с ловли на настрой, интересно, какую мушку хариус предпочтёт сегодня с утра? Десяток проводок принесли только ширика. Заглянул в лунку, дно видно прекрасно, и на нём тишина и спокойствие. Раз нет никого, то можно и кормушкой с утра подкормить, всё равно пугать некого. Запустил пару кормушек возле дна, можно переходить на следующее место.

На следующей лунке, буквально на третьей проводке, уверенная мощная поклёвка. От неожиданности руку аж придавило вниз, к лунке. Короткая подсечка и началась борьба, кто кого. Если пытаться быстро-быстро поднять хариуса вверх, то он сначала как будто и не особо сопротивляется, но возле лунки начинает такие кренделя выписывать, так начинает рваться, что зачастую не успеваешь сдержать этот натиск, и рыба уходит. А вот если леску выбирать не спеша, не давая слабины, то прекрасно чувствуешь, как рыба в глубине ходит кругами, периодически тянет вниз, и потихоньку сдаёт свои позиции. Осталось только сдержать последнюю пару её рывков возле лунки и всё, хариус твой.

Вот и первая сегодня моя рыбина запрыгала на льду. Это опять чёрный хариус, прибрежный. Хороший красавец, граммов на семьсот. Губы у хариуса толстенькие, с белой окантовкой. На боках чешуйки плотно прилегают одна к другой, спинной плавник украшен яркими пятнами, как боевой подводный флаг. И на вид хариус весь такой сбитый, плотненький, как резиновый. Берёшь его в руку, и в яростных изгибах его тела чувствуется природная мощь и сила этого Байкальского красавца!

Еще одна проводка и снова хороший удар на том конце лески, прямо в руку отдаёт, на кивок можно и не смотреть. Снова минута упорной борьбы, азарт и адреналин в крови. Есть второй хариус! Чуть-чуть поменьше первого. Так, хорошее начало. Оба взяли на разные мушки, пока вкусовые пристрастия хариуса на сегодня непонятны. Делаю одну проводку, вторую, пятую, десятую… Тишина. Снова заглянул в лунку – никого. Всё, что было, я поймал. Но и ширики не спешат «вешаться» на крючок, может, видят кого на горизонте? Кормлю эту лунку и иду дальше.

За утро я поймал пяток хариусов и всё, клёв закончился. Близится полдень, солнце светит во всю свою силу, на небе ни единого облачка, тепло почти по-летнему. У всей нашей компании примерно одинаковый результат по рыбе. Утренний клёв местного хариуса прошел, и наступило затишье. Пока есть время, решили сделать для наших новичков, первый раз рыбачащих на Байкале, деликатесное угощение.

Это малосольный хариус с чесноком и перцем. Такое блюдо здесь называют… э, как бы помягче сказать… «подзадник». Только что пойманного хариуса выпотрошить, разрезать вдоль до самой спины, подсолить, слегка поперчить, сдобрить половинкой (не крупного) мелко нарезанного или раздавленного в кашу зубчика чеснока. Затем эту вкуснятинку завернуть поплотнее в полиэтиленовый пакет, и… под зад. Сиди, рыбачь дальше, прессуй деликатес. А через полчаса великолепное угощение готово!

Снова, как и вчера, собрались пообедать возле центральных лунок. Домашние пирожки, консервы, малосольный хариус. Вкусноооо! Коля-Урал обедать отказался, говорит, ещё завтрак не проскочил. Он так и остался ловить на той самой лунке, которая ему с утра приглянулась. Сидит на ней, подёргивает хороших плотвичек, правда, регулярно прикармливает сверху эту и пару других береговых лунок горстками бормыша. У нас обед подходит к концу, все сытые, довольные, тепло, так и тянет на «поболтать». Кто как с работы отпросился, как ехали, как на прошлой рыбалке было, и всё такое. И тут, в разгар расслабухи, со стороны берега прозвучал голос Коли-Урала:

- Паря, однако, белые наступают!

Что? Какие белые? Какое наступление? Все замолчали и стали смотреть на Колю-Урала. А он, как специально, на наших глазах достал из лунки хорошего хариуса:

- Однако, четвёртый подряд. Белый.

Эх, мама дорогая! Белый хариус пошёл? Вот блин, а мы стоим, языки чешем, пузо набиваем. Все засуетились, похватали свои рыбацкие прибамбасы, и айда на свои приглянувшиеся лунки. Действительно, на некоторых лунках пошли поклёвки довольно хорошего белого хариуса. Причём, хватал на любую мушку, без разбора. Ага, дружище, ты голодный! Я взял одиночную удочку с чёрной мухой. Днём, при ярком солнце,  в прозрачной воде она должна быть заметна издалека.

Вскоре поклёвки хариуса на глубине прекратились вовсе, а потом стали затихать и в центральных лунках. И только в близи берега клевало стабильно хорошо. Так, значит, стаи хариуса идут вдоль берега, и на глубину не уходят. Видимо, для рыбы возле берега больше природного лакомства, и там ему проще схватить разных букашек. Вся наша компания переместилась в береговую зону, пришлось даже досверливать ещё немного лунок, готовых на всех не хватило.

Стайки хариуса, по всей видимости,  были небольшими, это первые разведчики. Они проходили вдоль берега какими-то набегами. Ловишь подряд две-три рыбины, потом затишье минут на десять, и снова несколько поклёвок. На берегу поют птички, а на льду тишина, только иногда раздаётся возглас типа «есть, иди сюда», или «вот блин, ушёл, зараза».

Часам к трём дня клёв хариуса прекратился, у берега опять активизировалась сорога. Первые харюзовые разведчики прошли. Мы очень даже неплохо подловились, все довольны. Настал перерыв, можно и поболтать, обсудить «отбитую атаку». А Коля-Урал хитрец, ведь откуда-то знал, что хариус пойдёт берегом, и сидел как раз на нужной лунке, никуда с неё не уходил. Вот что значит опыт и знание рыбьих повадок, молодец!

Сашка Малышев, один из тех, кто приехал сегодня утром, лицо кремом не мазал. У него есть специальная камуфлированная маска на резиночке, он её с утра как одел, так до сих пор в ней и проходил. Я пробовал – мне не понравилось. Ни нос почесать, ни сигарету толком выкурить (я тогда ещё курил). А ему нравится, говорит, что удобно, разве что сползает иногда, приходится поправлять. Ну, раз тебе удобно, носи на здоровье.

Так вот, у Сашки закончились сигареты. Он стрельнул закурить раз, стрельнул два, да и решил во время наступившего затишья сходить на берег за куревом. Ну, давай, заодно бормыша для вечернего закорма принесёшь. А то утренний запас как-то непредвиденно заканчивается, в обед интенсивно подкармливали стайки белого хариуса. И Саша пошёл на берег.

И всё бы ничего, но ему почему-то недалеко от берега пришла в голову мысль снять маску. А почему бы и нет, солнце светит в спину, скоро берег, а зачем она нужна на берегу? Пойдёт обратно на лёд, тогда снова и наденет эту защиту. И он стал на ходу снимать маску, зажмурил глаза и оступился. Оступился, промахнулся ногой мимо протоптанной крепкой тропинки, и от всей души наступил на тёмный лёд. Хрум!!! И нету Сашки, только одни ручонки уцепились за край льда!

Я сам это не видел, стоял к берегу спиной, только рядом кто-то крикнул:

- Провалился! Саня провалился!

И все понеслись к берегу. Хорошо, что кто-то догадался крикнуть, чтобы не бежали толпой и смотрели под ноги, а то были бы ещё заплывы. Через пять секунд забег закончился, все пошли шагом, потому что Саня сам как-то очень быстро выскочил на лёд (наверное, вода ещё не комильфо). Стоит на карачках, отдувается, приходит в себя. Потом встал, крикнул, что у него всё в порядке, сейчас сам на берегу переоденется в сухое и вернётся. Ну, сам так сам, все пошли обратно.

Минут через сорок вернулся Саня и рассказал нам «как это было». Руки у него исколоты ледяными иголками, кожа содрана. Хорошо, что при падении он потерял опору под одной ногой и завалился набок, а не ушёл под лёд с головой. Если бы провалился «солдатиком», всё могло бы быть гораздо хуже. С этого момента было решено на берег и с берега выходить минимум по двое.

Нового подхода белого хариуса до вечера больше не было. Кое-где поклёвывал береговой, чёрный харюзок, несколько человек бродили по средним и дальним лункам, а большинство сидели на небольшой глубине и таскали мерную сорогу. Так и закончился этот рыбацкий день. В довершении всего мы закормили лунки кормушками, и пошли всей оравой на берег.

На берегу все первым делом занялись потрошением хариуса. Днём его надрали, вечером надо пороть. А рыбы под разделку, я вам скажу, получилось немало. Добрых минут сорок, если не час, посвятили мы этому занятию. За это время небо затянулось тучами, через которые пробивались редкие лучи солнца. Такое чувство, что сейчас пойдёт хороший дождь. Вот этого как раз и не надо, дождь очень быстро съедает лёд, а нам хочется ещё порыбачить. Но на Байкале погода очень переменчива, не прошло и получаса, как небо снова очистилось от туч, снова стало светло, и солнце на виду у всех покатилось на закат.

Кто закончил потрошение быстрее, закопали рыбу в снег, и пошли готовить ужин. Сегодня вечером, для всей компании, было решено сварить уху из хариуса. С лучком, перчиком, лаврушкой, и только на дровах, с дымком, никакой паяльной лампы.

Дело в том, что на берегу Байкала нормальные дрова добыть не так просто. Чтобы развести на берегу хороший костёр, надо изрядно постараться. Живое дерево на дрова не годится, оно же сырое. А самостоятельно упавший на землю ствол любого дерева, из-за влажности очень быстро напитывается водой, и превращается в мокрую труху. Для дров подходит только «сушина» – погибшее дерево, которое уже высохло на корню, но ещё не упало. Да только возле мест, часто посещаемых рыбаками и отдыхающими, таких сушин днём с огнём не сыщешь.

Мы в курсе этих дел, и дрова для одного хорошего костра под уху привезли с собой. Петины дрова мы не трогаем. Таких как мы, на берегу пачками, на всех не напасёшься. А вот хозяйским кострищем воспользуемся с удовольствием, к тому же, у него над огнём установлена стационарная толстая решётка. Не надо вешать котелок на палку, поставил его на решётку, как на плиту, и вари на здоровье.

Ну, вот и ужин. Все расселись по своим местам, и началось священнодействие. Горячая уха с дымком, сваренная из только что пойманного хариуса, домашние солёные огурчики и помидорчики, пирожки-ватрушки, стопочка водки под это дело... Эх, слюни во все стороны! На свежем воздухе всегда хороший аппетит, а после целого дня прекрасной рыбалки есть хочется вдвойне. Уха закончилась моментально, пошли в ход разогретые котлеты, макароны и прочие запасы, привезённые вновь прибывшими. Десятый раз началась история сегодняшнего купания, и тому подобные рассказы.

Постепенно инициативу в таких рассказах взял на себя Коля-Урал. Он изрядно захмелел за ужином, ещё бы, ведь на льду от обеда отказался! Да и в возрасте человек, перебивать неудобно. И истории «от Коли-Урала» посыпались одна за другой. Честно говоря, слушать его одно удовольствие, есть люди, умеющие рассказывать байки. Говорит не долго, в самую точку, и всегда с юморком. Но вот если верить всему, что он рассказывает, то может сложиться впечатление, что он был везде и знает всё.

На какую бы тему не зашёл разговор, у Коли-Урала всегда есть такая фраза: «Ага, паря, теперь ты меня послушай. Я вот когда работал кочегаром…». И понеслась история! А из историй видно, что кем только Коля в своей жизни не был – был мотористом на катере, рыбаком в рыболовецкой бригаде, работал пчеловодом, бульдозеристом, сантехником, геологом, и даже недолго «на почте служил ямщиком».

Очень может быть, я не буду спорить, тем более что человек он среди рыбаков очень уважаемый. Просто, когда ты только что слушал рассказ, как человек добывал нефть, а через минуту оказывается, что Коля «голыми руками» водит поезда, то на лице поневоле появляется улыбка. Особенно гордился Коля-Урал работой бригадиром электромонтажников, и обязательно пару раз за вечер рассказывал, как он со своей бригадой проводил в Баргузин «электроэнергетический свет».

Для мягкости, и чтобы не получить на грубо оструганной лавке занозу в попу, я перед ужином принёс из зимовья свой спальный мешок. Сложил его пополам в длину и постелил на лавку. И надо же такому случиться, что белая бирка этого спальника, вшитая в один из его боковых швов, оказалась у Коли-Урала межу ног. Что-то с вилки у него свалилось вниз, он начал вглядываться под стол и заметил эту бирку. Сначала он её просто рассматривал, а потом попытался на ней что-то прочитать.

На улице было уже достаточно темно для чтения. Коля-Урал слез с лавки, взял фонарик, нагнулся над спальником, и стал пристально вглядываться в полуистёртую ткань. Знаете, как выпивший человек пытается прочитать вечером то, что и трезвый днём навряд ли прочитает? Сначала он просто смотрел на бирку, потом широко открыл оба глаза, затем наоборот, прищурился. Потом он закрыл один глаз и широко открыл другой, после чего опять сощурил открытый. И в конце всех этих манипуляций Коля-Урал изрёк историческую фразу:

- О! Лапендрикул! Бравый спальник, на лебяжьем пуху. Чей это?

Меня потихоньку начала переполнять гордость за мой спальник на двойном синтепоне. Как говорил Остап Бендер, «Вас обманули. Вам продали гораздо более ценный мех».

- Мой спальник. А с чего ты взял, что он на лебяжьем пуху?

- Э, паря! Я однажды работал орнитологом, знаешь, что это такое, ага? Это с птицами... Так вот, по-латыни лебедь – это «лапендрикул»! И у тебя так на спальнике написано, значит, он на лебяжьем пуху, понял? Повезло, ага!

Мы с Сашкой переглянулись, отобрали у Коли-Урала фонарик и сами стали внимательно рассматривать бирку на спальном мешке. Да вроде бы вообще ничего прочитать нельзя, всё почти стёрлось... И тут Саня бирку перевернул. На обратной стороне виднелась единственная сохранившаяся надпись крупными буквами: «АРТИКУЛ». Саня как был на карачках, так и остался, но такого смеха я от него ещё не слышал. И я тоже насмеялся до икоты. Эх, Коля... Шёл бы ты спать, Лапендрикул!

Ночлег Коле определили в зимовье, не спать же ему в коляске мотоцикла. К тому же он рассчитывал застать на месте хозяина зимовья и переночевать у него. Буду спать с Колей вместе, главное, чтобы он не храпел. Пока мы прибирали со стола, пока я подкидывал в печку дрова, он уже угомонился. Спокойной ночи, Коля-Лапендрикул.

День четвёртый.

С утра всё было как обычно. Подъём, головомойка, завтрак, и вперёд, на рыбалку. В этот раз мы всё успели сделать вовремя, и на лёд вышли как надо, ещё «по серому» небу. Идём всей компанией, гуськом, один за другим. «Вперёд смотрящий смотрит лишь вперёд», как в песне у Высоцкого, остальные видят только затылки идущего впереди. Только мы прошли первый ряд береговых торосов, как вся колонна встала. Что такое, почему стоим?

Ох ты, мама дорогая! Путь нам преграждает невесть откуда взявшаяся трещина во льду. Да причём трещина не маленькая, метра полтора в ширину (мы потом узнали, что ночью на Байкале было землетрясение, мы его не почувствовали, а лёд растрескался). Я через такую трещину прыгать не буду, не дай Бог край обломится, и ага. Трещина идёт не совсем поперёк берега, а слегка влево по диагонали, на Иркутскую сторону. Значит, лёд ветром не снесёт вглубь Байкала, можно оставаться рыбачить дальше.

Пошли вдоль этого разлома, и сразу же упёрлись в поле тёмного льда. Ну ладно, утром мы туда по нему пройдём, а как вечером выйти обратно? Лучше искать новый заход с берега, чем вечером носиться по льду и играть в лабиринт. Вернулись на берег, делим нашу команду на две части. Одни будут искать заход слева от трещины, другие справа. Набрали всяких веток-палок для обозначения дороги, чтобы, когда выйдем к лункам, по указателям можно было вернуться назад.

И тут Коля-Урал отозвал меня в сторону и попросил помочь, уделить ему часа три.

- Не понял, это ты о чём?

- Да у меня тут недалеко сеть стоит, помоги, ага, я один её не вытащу. Видишь, что со льдом творится, сеть надо снимать, а то пропадёт, однако.

- А что ты сразу не сказал, пока на лёд не пошли?

- Ну, так я же не знал, что трещины будут. Думал, отловим утренний клёв, да поедем. А теперь, может быть, мы часа два на лёд выход не найдём. А мне в обед обязательно уехать надо, на рыбозаводе ждать будут.

Вот теперь всё понятно. Надо сказать, что Коля-Урал ловит омуля на сеть вполне законно (с его слов, он это ещё при нашем знакомстве рассказал). Рыбозавод заключил с ним договор, как с индивидуальным рыбопромысловиком. Ловит он на одну большую сеть, и рыбу сдаёт на рыбозавод. И сам без омуля, наверное, не сидит. Что ж, хорошая прибавка к пенсии. Но только это какой труд, в одиночку поставить на Байкале под полутораметровый лёд хорошую сеть. Я сказал ребятам, что отлучусь часа на три, сложил свои рыболовные манатки в зимовье, и мы с Колей поехали снимать сеть.

Отъехали не далеко, километров на пятнадцать. Свернули на неприметную тропинку и выехали на берег. Коля-Урал снял с коляски санки, взял какую-то туго набитую сумку через плечо, и мы зашагали по льду вглубь Байкала. Вот зачем нужны санки у него на коляске, рыбу на них по льду везти. От берега мы отошли километра на два, не меньше, по крайней мере, мне так показалось. Как ни странно, нам по пути не попалось ни одной трещины. Коля уверенно шёл впереди, по пути обходя тёмные пятна льда. Как он ориентируется в этом одинаковом со всех сторон пространстве, ума не приложу.

Вот и сеть. Во льду вырублена большая прорубь, майна, метра два на два, никак не меньше, подёрнутая паутинкой льда. Поперёк проруби лежит сосновая жердина, к её центру привязана верёвка, уходящая вглубь озера. Коля оставил санки, вытащил из сумки верёвку длиной метров десять, один конец дал мне. А сам,  как эквилибрист, без страховки пошёл по этой жердине к центру, туда, где привязана сетевая верёвка. Жердь гнётся, трещит, Коля балансирует на ней туда-сюда, но держится, отвязал сетевую верёвку от жерди и начал связывать две верёвки вместе. Видно, что сеть тяжёлая, жердь прогнулась так, что я уверен – она сейчас сломается. Что делать, я ведь плавать не умею, как я его оттуда вытащу?

- Отойди подальше и держи верёвку внатяг, я её отпускаю, сейчас тебя к майне потянет. Упрись во что-нибудь! Не давай сети опускаться!

Ух ты, ёлки-моталки, действительно тянет, да ещё как. Я нашёл участок ноздреватого льда с прилипшим к нему твёрдым снегом и упёрся в него ногой. Так ещё жить можно. Коля ловко соскочил с жердины и быстро убежал на другой конец сети. Далековато, сеть большая! Там он проделал такую же манипуляцию, только верёвку не отпускал, как-то слез вместе с ней с другой жерди на лёд и крикнул:

- Верёвку на плечо и уходи от майны, как бурлак, ага. Иди спокойно, лёд выбирай шершавый, не скользкий. Сейчас поднимутся грузы, будет ещё тяжелей. Если упадёшь, лучше отпускай верёвку, а то в майну утянет, однако!

Я не нашёл ничего умнее, чем спросить:

- А сколько идти, какая глубина?

- До дна двести метров, сеть стоит на ста восьмидесяти.

Итить-колотить, да что же это! Я что, похож на камикадзе? Лучше сразу бросить эту долбанную верёвку! Нахрена я на это подписался, я же плавать не умею!!! (Это я сам себе).

Так, спокойно! Шестидесятилетний дед это делает в одиночку, а ты не сможешь? Взял себя в руки и пошёл! (Это я снова сам себе). И пошёл-таки, куда деваться? Потихоньку, помаленьку, выбирая шершавый лёд, не торопясь, но пошёл. Такое чувство, что я тяну гружёный Камаз, поставленный на все тормоза. Как мне показалось, я шёл минут двадцать, так долго тянулось время. Слышу, Коля орёт:

- Всё, первые грузы вышли, перебирай верёвку в руках и аккуратно возвращайся. Только слабину не давай, а то сеть обратно уйдёт!

Возвращаться было намного проще, грузы и часть сети уже вышли на лёд, верёвка больше так не тянула в майну. Перебирая верёвку, а затем и уже вышедшую небольшую часть сети, я подошёл к майне. А в сети омулёк-то есть! Вот он, по льду скачет, а сколько его ещё под водой? Коля-Урал уже возле возле первой майны, а всё держит длиннющую вторую верёвку внатяг:

- На, держи вторую верёвку. Она привязана к другому концу сети. Я буду сеть выбирать, а ты потихоньку сдавай верёвку, ага. Нельзя, чтобы сеть опустилась на дно. Если она там за что-нибудь зацепится, то всё, хана всей сети, однако, мы её уже не вытянем.

Я взял верёвку и начал выполнять все Колины указания. И так меня подмывало назвать его старым пнём, или ещё как-нибудь, за то, что не предупредил обо всём экстриме Байкальской сетевой ловли, что я не выдержал:

- Слышь, Коля, ты это... Как его... Что не предупредил, что это такая задница, сеть вытягивать? И как ты на той стороне верёвку удержал, тяжело же до опупения!

- А ты бы пошёл со мной, если бы я тебе заранее всё это рассказал? А мне сеть вытягивать уже тяжело, старый стал. Просто у меня есть помощник, с которым я ставлю и снимаю сеть, только он сейчас заболел, не может, ага. Кстати, на той стороне ничего тяжёлого нет. Стой на месте, да сдавай потихоньку верёвку. Ведь тянул-то ты!

Вот ведь старая лисица, ну хитрец, всё верно рассчитал. Да только я пошёл бы, Коля, пошёл бы. Любой из нас пошёл бы, когда товарищ просит о помощи.

Тем временем Коля-Урал всё вытягивал и вытягивал сеть. В неё попалось достаточно много омуля. Обалдеть, омуль на глубине сто восемьдесят метров. Никогда бы не поверил, если бы не видел это своими глазами. Я раньше думал, что омуль ниже тридцати метров не опускается. Вдруг Коля сказал:

- О, тётя Роза пришла, ага!

Я стал оглядываться по сторонам. Блин, вот дурень, опять купился. Какая нафиг тётя Роза посреди Байкала, берег в двух километрах! А Коля только похохатывает, мол, в сеть смотри. Ух ты, что это? Попался какой-то огромный красный бычок, я такого первый раз вижу. В длину сантиметров двадцать, если не больше, и красный, как варёный рак. Такой пухленький, морда плоская, глазки маленькие, нагленькие. Верно, тётя Роза, точнее и не скажешь. Я потом в Интернете нашёл, что этот бычок называется Большая красная широколобка.

Пока я постепенно сдавал верёвку и разглядывал бычка, в сети появился ещё один сюрприз, вернее, два сюрприза. Это были два существа, внешне напоминавшие креветок, только очень большие, сантиметров десять, и они также отличались друг от друга. Один был оранжево-красный, с очень длинными и тонкими красно-белыми ногами, и вся спина у него была в шипах.

А второй был хоть внешне и похож на первого, но жёлто-коричневого цвета, и кроме шипов на спине, у него по бокам торчали какие-то загнутые острые турецкие ножи. Час от часу не легче, чуды-юды какие-то. (К сожалению, фотоаппарат я оставил на зимовье, в рыболовном ящике, и фотографий этих чудовищ сделать не удалось. Кому интересно, наберите в поисковике словосочетание «о сикараськах», и откройте первый из найденных сайтов. Там вы увидите красочные фото этих «букашек» с небольшими описаниями каждого вида.  Те, которые попались в Колину сеть, называются акантогаммарусами Рейхерта и Виктора).

Коля сразу же меня предупредил:

- Не вздумай трогать их руками. Это гаммарусы, однако. Наколешься на шип – полгода рука не заживёт, гноиться будет. Мы их потом батогом на льду разобьём на куски, и из сети вытряхнем, ага.

Интересный выдался денёк. Попал я сегодня, как кур в ощип. А ведь думал, что я очень много знаю про Байкал. Интересно, ещё будут какие-нибудь сюрпризы?

Через несколько минут сеть полностью вышла на лёд. Коля-Урал жердиной раздолбал вдребезги страшных шипасто-ногастых пришельцев, вытряхнул их из сети и ногой поскидывал этот «долбанный ужас» обратно в майну. И мы стали выбирать из сети омуля и складывать его на льду в кучу.

Почти весь омуль был живой, дрыгался в сетке, только некоторые лежали без движения, и почему-то были без глаз...  Я взял одну такую рыбину и стал доставать её из ячеи. И вдруг омуль у меня в руках «лопнул», и из него на лёд кучей посыпались какие-то белые шевелящиеся комочки. А это ещё что такое? Да это же бормыш, обыкновенный бромыш, только почему-то белого цвета с малюсенькими рубиново-красными глазками.

- Что, паря, мертвяка не разу не видел?

- Мертвяка? Что это за мертвяк такой?

- Бормыш такой, белый, живёт на глубине. Падальщик. Жрёт всё, что падает на дно, рыбу, птицу, зверюшку какую, или ещё что. Быстро жрёт, мясо дочиста съедает, остаются только кости и шкура. Поэтому и сеть ставят не по дну, а метрах в двадцати выше, иначе ни одной рыбы целой в сети не будет. Мертвяк её всю сожрёт, ага. Залазит ей в рот, в жабры, выедает глаза, и изнутри всё мясо выгрызает, один скелет остаётся. Живую рыбу он, конечно, догнать не может, а вот застрявшую в сети очень любит, однако. Я сеть ставил в двадцати метрах ото дна, так он и туда поднялся, видишь? Вон сколько безглазых омулей в сети.

Обалдеть! Я сегодня узнал столько нового! Действительно, каждая десятая рыба была набита «мертвяком». Мы с Колей продолжили приходовать улов. Но мне почему-то стало противно доставать из сети безглазых омулей руками, и я надел перчатки. Я не боюсь ни крови, ни рваных ран, а тут почему-то стало противно, когда рыбья шкура лопается, и по твоим рукам сыплется эта шевелящаяся белая куча людоедов. Фу, гадость.

Ну всё, закончили. Коля достал из своей сумки обыкновенные мешки, как из-под сахара. В один мы уложили сеть с верёвками, сюда же отправилась и тётя Роза. Колина супруга, по его словам, очень уважает уху из этого бычка, а в другие мешки загрузили омуля. Неплохой улов получился, без малого четыре мешка рыбы. Сложили это хозяйство на санки. Коля воткнул возле обеих прорубей шесты, и привязал к ним какие-то тяпки, чтобы никакой лихой ездок по Байкальскому льду (встречаются такие даже поздней весной) туда не влетел. И мы двинулись в обратный путь.

Вернулись мы к зимовью в половине одиннадцатого утра. Коля вывалил из одного мешка на «холодильный» торос пять десятков омулей, и начал быстро закапывать их в снег.

- Спасибо за помощь. Со своими парнями омульком поделишься, себе возьмёшь. Хорошая у вас компания, душевная. Да, Петру пяток хвостов оставьте, скажи, Коля-Урал ночевал, привет передаёт, ага?

- Спасибо, Коля. Только зачем так много, тебе самому-то хватит? Ведь чем больше сдашь на рыбозавод, тем лучше?

Он искоса глянул на меня, ухмыльнулся, и продолжил быстро закапывать рыбу в снег. Его взгляд так и говорил: «Я вас умоляю! Только не надо лишних слов!».

В зимовье, на моём рыболовном ящике лежала записка: «Выход на лёд справа за большим торосом, смотри по вешкам». Спасибо, догадались оставить писульку, а то бы я сейчас носился по берегу. Коля тоже захотел выйти на лёд, попрощаться с ребятами. Я взял свои рыболовные манатки, и мы двинулись к остальным.

Дорогу по льду мы нашли сразу. Пять минут быстрым шагом – и мы подходим к месту рыбалки. Ещё на подходе стало понятно – вся наша бригада сидит на ближних лунках и методично порет рыбу. Интересно, кого таскают, хорька или сорогу? Оказалось, идёт белый хариус, некрупный, но вполне стабильно. Клюёт уже часа два, так что я, можно сказать, ничего интересного и не пропустил.

Пока Коля-Урал обходил ребят и досвиданькался с ними, я устроился на свободной лунке и размотал удочку с чёрной мушкой. Одна проводка, вторая, третья... Удар, есть поклёвка! Вытягиваю на поверхность первого сегодня хариуса. Хорошенький такой, белый, граммов на триста. Очень хорошо. Ловлю дальше, почти сразу же вытаскиваю ещё одного харюзину, тоже не крупный, но это чёрный красавчик, береговой.

И тут я вспомнил про белого бормыша. Перед уходом от майны, где мы с Колей-Уралом из сети доставали омуля, я освободил от спичек спичечный коробок, и наполнил его доверху «мертвяком». Ну, просто так, из любопытства, мне почему-то пришла в голову мысль попробовать подкормить лунку этим бормышем. Может, клёв лучше пойдёт?

И вот я достал из кармана этот спичечный коробок и высыпал в лунку всего «мертвяка». Они разом забегали в лунке и стремительно стали опускаться на дно, так быстро, как будто плавание сверху вниз это их основная профессия. Я заправил удочку под лёд и начал играть мушкой. Проводка, ещё проводка, ещё одна. Тишина. Не клюёт. Я оглянулся. Вокруг меня ребята бодро махали руками, «драли» рыбу как по расписанию.

Да что же это такое? Я встал на колени, опустил голову к лунке, и начал разглядывать дно. Внизу мёртвая пустыня. Никого. Даже ширики, которых всегда на дне можно разглядеть (если знаешь, как они выглядят), отсутствовали как класс. Из-под лунки поудирали все. Вот тебе раз! Подошёл попрощаться Коля-Урал:

- Ты чего это вприглядку ловить затеял? Все вон сидя ловят, ага, от них скоро пар пойдёт, так руками машут, а ты в кокетливо-роковую позу становишься!

- Да вот, понимаешь, я лунку мертвяком прикормил, и...

- Мертвяком?! Лунку?!!! Ха-ха-ха-ха, а-ха-ха-ха-ха!

Коля ржал беззаветно и самозабвенно. Во всё горло, на весь Байкал!!! Это он теперь отыгрывался за вчерашнего Лапендрикула. Я понял, что приманить рыбу белым бормышем «мертвяком» была не лучшая моя идея. Ребята стали нам кричать:

- Над чем смеётесь? Анекдот новый? Нам-то расскажите, интересно ведь!

Коля просмеялся, вытер слёзы, и сказал:

- Да, анекдот. Он вам сам потом расскажет. Если захочет.

Прямо как из фильма «Здравствуйте, я ваша тётя». Блин, вот я опарафинился! Да, а в чём, собственно, дело?

- Мертвяк – это самый первый враг всем рыбам на Байкале. Не хищная рыба, не птица, а именно мертвяк. Даже если один этот гад прицепится к зазевавшейся рыбе, то он обязательно залезет ей внутрь, и рыба сдохнет. Видать, рыбы это знают, и как только где-то на горизонте видят мертвяка, то улепётывают оттуда во все плавники! Теперь эта лунка часа два будет пустая, пока мертвяк в глубину не ускачет.

Вот так всегда, все хорошие начинания заканчиваются провалом. Но опыт есть! Мы распрощались с Колей, я предложил проводить его до берега, мало ли что, вчера Сашка уже купался. Он опять глянул на меня тем самым «успокаивающим» взглядом, пожал руку, и пошёл по вешкам в сторону берега. Больше я с Колей-Уралом никогда не встречался.

Я перешёл на другую лунку, закинул удочку. Через две-три минуты первая поклёвка, попалась хорошая сорожка. Потом харюзок, ещё харюзок, ещё сорожка. Клюёт не яростно, но стабильно, только знай себе, подкармливай. Обычным бормышем, зелёным.

Игорь Куликов и его товарищ сидели на просверленных рядом лунках, и складывали пойманную рыбу в одно на двоих ведро. Когда ведро наполнялось до половины, и рыба начинала оттуда выскакивать, они пересыпали её в большой пакет, и продолжали ловить. И вот, после очередного опустошения ведра, откуда ни возьмись, налетел порыв ветра. Было так тихо, так хорошо, и тут раз! 

Пустое ведро радостно подпрыгнуло, упало на бок и покатилось, подгоняемое ветром. «Ох ты, ведро улетело»! Игорь бросился в погоню. Но по такому льду сильно не разбежишься, за три дня тёмные коварные пятна подтаяли на солнце и стали намного больше. Игорь догонял убегающее ведро, виляя между проталинами, а оно упорно и неумолимо катилось по ветру прямо к трещине во льду. Ещё немного погремев на последок железной ручкой, ведро подпрыгнуло и упало в трещину, «и сия пучина поглотила его».

Ага, как бы не так. На бегу Игорь схватил каким-то чудом оказавшуюся на его пути палку, с ходу перепрыгнул через трещину, хлоп эту палку в воду. И вытаскивает из воды уже практически утонувшее ведро! Ай, молодец, вот так реакция и физическая подготовка! Ну, всё, прыгай обратно. Игорь постоял с палкой и ведром возле трещины, подумал, и пошёл в обход.

- Игорь, прыгай сюда, что ты в обход пошёл?

- Нет уж, страшновато, края тонкие, и на вид хрупкие, ещё обломятся.

- Ну а как ты туда прыгнул?

- Да хрен его знает, как. Я ведро спасал!

Безумству храбрых поём мы песню! А больше на сегодня экстремальных событий не было. Как обычно, в полдень пообедали «сухим пайком», не выходя со льда. Хариус перед обедом стал клевать намного хуже, но всё-таки полавливался, попадался вперемешку с сорогой. Дальние и средние лунки не работали вообще, иногда кто-нибудь пробегался по ним с удочкой, но безрезультатно. А потом мы их даже подкармливать перестали.

Так мы до конца дня и ловили на прибрежных лунках. Рыба ловится, солнце светит, впечатлений от всего, увиденного сегодня, выше крыши. Хорошо! Вечером опять закормили наше «поле» оставшимся бормышем, и пошли всем табором на берег. Рыбы сегодня наловили много, её ещё обработать надо до темноты.

На берегу я достал закопанного Колей-Уралом омуля, раздал каждому по четыре хвоста. Оставшиеся шесть штук снова засыпал снегом, приедет хозяин зимовья, передам ему гостинец.

На ужин мы сварили на паяльной лампе два котелка ухи из свежего омуля, и подъели последние домашние крошки. Завтракать будем консервами. А теперь всем спать, завтра ведь на рыбалку!

День пятый.

«Нас утро встречает прохладой, нас ветром встречает река. Кудрявая, что ж ты не рада...». Да, дома уже заждались нас кудрявые. Сегодня уже пятый день, как мы на рыбалке. Саня Малышев не выдержал, только все проснулись, темно ещё, а он быстро умылся, завёл машину и поехал на выезд.

- Саша, ты далёко?

- Поеду к Безымянке, там телефон берёт, жене позвоню. Она дома, наверное, уже с ума сходит. Скажу, что у меня всё в порядке.

- И мне домой пусть твоя жена позвонит, передаст, что всё нормально, сегодня вечером домой поедем!

- И мне!

- Хорошо, скажу, чтобы всем позвонила, передала.

Сашка уехал, а мы начали утро по уже известному плану. Когда все уже заканчивали завтрак, он вернулся. Дозвонился, поговорил с женой, она пообещала всех обзвонить и передать, что у нас всё нормально. Вот это другое дело, сразу как-то легче на душе. Теперь можно спокойно идти на лёд, сегодня короткая рыбалка, до обеда, и будем собираться домой.

Последние два дня на Байкале дует приятный, лёгкий южный ветерок. Даже ночью тепло, сегодня никто не прогревал машины. А вот лёд с каждым часом всё хуже и хуже. Напитывается талой водой снизу, тает от тёплого ветра и яркого солнца сверху. Ещё дней пять, и всё, от него останется одна хрустящая и шипящая труха. На такой лёд даже ворона не сядет. А сегодня ещё можно выйти и порыбачить.

Мы забрали с собой на лёд последние остатки бормыша, закормили сверху все лунки, и пошла рыбалка. С самого утра, как обычно, была хорошая активность чёрного хариуса в средних лунках, потом клёв затих. Почти все перешли на береговые лунки и стали полавливать сорогу, ожидая подхода хариуса из глубины.

Приехал Пётр, вышел к нам на лёд. Он был очень удивлён, что мы ещё сидим на хорошем льду и рыбачим. По его словам, в Баргузинском заливе, возле Усть-Баргузина, весь лёд переломан вдоль и поперёк, сплошные трещины, а в некоторых местах он уже отошёл от берега на двести и более метров.

Мы от души поблагодарили Петра за отличный подарок – копчёный хариус, которого он сделал для нас в день отъезда, был выше всяких похвал. Рассказали ему про Колю-Урала, и про его омулёвый подарок. Петя принёс с собой удочки и хотел порыбачить. Говорит, скоро по дороге, мимо зимовья, будут проезжать его друзья, заедут в гости. Он должен встретить их хорошим угощением и дать с собой рыбки на гостинцы.

Мы тут же навалили ему всего хариуса, которого поймали за утро. Получилась ооочень хорошая куча! И договорились, что он прямо сейчас идёт готовить друзьям подарки и угощения. А заодно, если не трудно, и на нас сварит ушицы на обед, чтобы нам на берегу не возиться, а подольше порыбачить. Котелки наши у костра, картошка и все съестные запасы лежат у него в зимовье. На том и порешили. Мы с Сашкой Малышевым помогли Петру унести рыбу на берег, и вернулись рыбачить.

До одиннадцати часов ловилась плотва, потом и у неё наступило затишье. И вот, где-то в половине двенадцатого, попался первый белый хариус. Потом еще один, и вдруг все лунки как прорвало. Клёв пошёл по всей береговой линии, хороший клёв, настоящий, когда, как говорится, сигарету прикурить не успеваешь. Очередная стая белого хариуса пошла вдоль берега, причём это была хорошая стая. Рыба была не такая уж крупная, но зато клевала стабильно.

Вот если бы ещё не эта вездесущая сорога! Она и тут умудрялась повеситься на крючок, между поклёвками хариуса. Сколько на неё тратится драгоценного времени. Пока вытащишь сорожину наверх, пока снимешь с мушки (а у меня мушки связаны на крючке с бородкой), заправишь снасть обратно. Может, вы скажете, что я многого хочу, но ведь когда идёт хариус, хочется ловить именно его. Это всё равно, что засилье мелкой густеры при ловле трофейного леща или сазана.

На обед мы сегодня собираться не стали, пока идёт клёв, надо ловить рыбу. Перекусывали «сухпайком» каждый на своей лунке. К двум часам дня клёв начал быстро слабеть, и вскоре хариус клевать перестал. Опять пошла в бой сорога. Всё, конец рыбалке! Свернули снасти, собрали вещи, и все вместе пошли на берег.

Пойманную рыбу потрошить сегодня не будем, она и так прекрасно доедет до дома. На берегу нас ждал Пётр, его гости пока не приезжали. Петя сварил нам три котелка отличной ухи и сделал ещё немного копчёного хариуса. Ай, молодца хозяин, вот порадовал! Все вместе пообедали, съели деликатесную копчушку, и запили всё чаем.

Я раскопал Петиного омуля и отдал его хозяину. Мы хотели предложить ему ещё немного хариуса, но Пётр наотрез отказался. Говорит, и так очень много дали, гостям хватит с лихвой, ещё и себе останется. Да и сам он завтра-послезавтра хочет половить хариуса по последнему льду. Будь осторожен, Петя, лёд худеет с каждым часом. Ну, да он не первый год живёт на Байкале, знает, что к чему.

Сборы закончены. Вещи и пойманная рыба уложены в машины, моторы заведены и нетерпеливо урчат. Пришла пора прощаться. Спасибо тебе, Петя Жигжитов, за твоё гостеприимство и добрую душу. Спасибо тебе, батюшка Байкал, за эти незабываемые минуты моей жизни. Всего вам хорошего. До новых встреч!